Таня Гроттер и Локон Афродиты - Страница 58

Номер семь. Пламядышащий джинн Фарух. Тут мне сложно что-либо сказать, поскольку на тренировках ему запрещали играть в полную силу. Способен выдыхать языки пламени. Его полупрозрачное газообразное туловище очень похоже на сгусток тумана. Сшибить его с коврика невозможно по определению. Другое дело, что сшибить можно сам коврик, и в сосуд можно заточить, и еще много чего учудить, если пофантазировать, но, как говорится, консультации в платном порядке.

– Ягун! Ты за кого вообще болеешь? – крикнула Таня.

Ягун ее услышал только чудом.

– Если гриппом, то за себя. А если в данной конкретной игре, то затруднюсь сказать. Наверное, так: за невидимок, но без Глинта и без Шмыглинга. А за Пуппика с Танькой, пожалуй, да. Всей душой.

Номер восемь. Кэрилин Курло – особа, приятная во всех отношениях. Девушка-снайпер. Боевая подруга Демьяна Горьянова. Кстати, пользуясь случаем, делаю доброе дело. Если среди множества зрителей есть производители магического кефира, свяжитесь с Демьяном. Отныне ваше молоко будет прокисать мгновенно и совершенно бесплатно.

Номер девять – Нутто-Гнутто. Бабай по убеждениям и образу жизни. И вообще бабай. По-моему, отличное приобретение. Учитывая, что в сборной мира есть бабай Умрюк-паша, им будет о чем пообщаться. На какие-нибудь специфические бабайские темы. Кстати, я всю жизнь мечтал выяснить, что представляет собой специфическая бабайская тема.

Номер десять – Гурий Пуппер. Ну что тут скажешь? Все выражено двумя словами, все прочие слова сплошное дежа вю. Единственное отличие от предыдущих матчей в том, что Пуппер будет использовать сменные метлы. Каждая метла из особого сорта магического дерева. Одни метлы хороши в свободном парении, другие – лучше подходят для виражей. Может, Таньке тоже использовать сменные инструменты? Ну там для пилотажа скрипочку, а для таранов лучше подойдет концертный рояль.

Номер одиннадцать, дополнительный – да-да, господа, это не глюки! – Катя Лоткова, защита дракона. Первоначально Катю хотели ввести в команду, убрав из нее Шейха Спирю. Однако впоследствии международная коллегия судей в лице почтеннейшего Тиштри, менее почтеннейшего Графина Калиострова и совсем уже не почтеннейшего Бессмертника Кощеева нашли возможным увеличить команду невидимок на одного игрока, в качестве компенсации за трехглавость Агриппы Эйлаха Флюса. Что ж, уверен, это сделает матч более зрелищным и острым. Десять игроков + трехглавый дракон против одиннадцати игроков + одноглавый дракон. Если считать по головам, то больше их, если считать по пупкам, то больше нас.

– Разве у драконов есть пупки? Они же из яйца! – громко крикнул Тарарах.

Ягун поморщился:

– Есть пупок, нет пупка – какая разница! Ну не мелочный я человек, широкую кисть люблю! Не барское это дело – блох ловить! Я хозяин этого странствующего балаганчика! Захочу – у меня сейчас косяк коров на водопой полетит… И наконец, дракон сборной невидимок – Гоярын. Тарарах находит, что он сейчас в хорошей форме и на легком крыле.

Прежде чем игра начнется – а арбитры уже оседлали свои полосатые пылесосы, – последняя важная деталька. Философская, так сказать, мысля комнатного значения. Обычно драконбольные матчи ведутся по системе окончательного выбывания. Другими словами, теряя игрока – ну там с метлы упал товарищ или зазевался и стал драконьим завтраком, – остальное время матча команда играет в усеченном составе. Десять игроков… девять… восемь… и в конце игры обычно от каждой команды остается магов пять. Уставших, закопченных, но гордых самим фактом своего существования. В данном же случае применена редкая схема добавления игроков из состава запасных. Это означает, что каждый выбывший игрок будет немедленно заменяться новеньким камикадзе из тех, что сейчас сидят на скамейке запасных. И так, пока окончательно не закончатся претенденты на койки в магпункте. Однако опыт подсказывает, что тут волноваться нечего. Дураки никогда не кончаются. Природа запасает их впрок.

Пока летающий комментатор стрекотал, выстреливая слова со скоростью многоствольного пулемета, а его английский коллега, осыпая Ягуна страшными проклятиями, пытался торопливо восстановить свои уничтоженные записи, подошло время начала матча.

Самая добрая тетя по условному сигналу Графина Калиострова томно уронила розу. В тот же миг Бессмертник Кощеев выпустил в небо сигнальную искру. Искра получилась такой непредсказуемо яркой, что Бессмертник, испугавшись, даже зажмурился от неожиданности.

Полосатые арбитры – в этом матче их было с запасом, не двое, а целых четверо – точно осы взмыли в небо.

– Ну вот! – сказала Медузия Горгонова голосом, в котором озабоченности было куда больше, чем радости.

Соловей О. Разбойник проницательно взглянул на нее своим единственным глазом, словно пытался понять все значения этого таинственного «ну вот».

– По-моему, Спорткомитет магщества перегнул палку, – заметила Великая Зуби. – Зрелищность зрелищностью, но тут пахнет настоящим побоищем. Драконье пламя превратит в шашлык даже луну. Все эти безбашенные бабаи, которые только и ждут, кого разорвать, – фи… А Курло с ее потрошащим взглядом! А Маланья Нефертити… если она не сильнейший черный маг, то я не волшебница! А Лизхен Херц – темная лошадка! Современный драконбол может разом лишиться всех ведущих игроков.

Ванька Валялкин, сидевший неподалеку от Сарданапала, поднес к глазам бинокль. Таня, которая в этот момент занимала свое место в воздушном построении невидимок, показалась ему бесконечно родной и бесконечно далекой.