Таня Гроттер и Локон Афродиты - Страница 54

К оглавлению

54

– Что с тобой? Ты вся дрожишь! – удивленно сказал Ванька.

– Я простудилась, – соврала Таня на автомате.


Ванька с беспокойством коснулся ее лба широкой ладонью.

– С ума сошла? Вот-вот же матч! А лоб и правда горячий… А все эти тренировки под дождем, будь они неладны! – сказал он.

Таня терпеливо улыбнулась ему. Милый-милый, заботливый Ванька, какой же ты все-таки чайник! Мысли ее, оставив Ваньку, вернулись в недавнее прошлое.

«Аббатикова… Она сама признает, что была увлечена Глебом. Да и меня, похоже, она не слишком любит…» – вспомнила Таня с тревогой.

Язык у нее точно драконьим пламенем обожгло. Глаза заслезились. Она вспомнила раскаленную ложку Шурасика для снятия сглазов и роковых проклятий. А уж не она ли, Аббатикова, тогда постаралась? О, Древнир! Как же все это надоело! Она начинает вязнуть в этих мелких противных дрязгах, в быту и сплетнях! И это сейчас, хотя столько лет была инстинктивно выше этого.

– Слухам можно верить, можно не верить. Одного нельзя делать – опровергать, – услышала она голос Ваньки, пробившийся к ней словно сквозь туман.

К чему это он сказал?

Глава 12
ВЕЧНО ЖИТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ

Сборная мира прилетела среди ночи, в четвертом часу. Незадолго перед тем пронесся слух, что она задержалась в дороге из-за бурана в Южной Америке и будет только завтра к вечеру. Десятитысячная толпа, давно зевающая, в считаные минуты разбрелась. На драконбольном поле осталось только человек восемьсот самых упорных, которые тоже постепенно улетучивались.

Таня с Ванькой сидели на сыроватой скамейке в одном из последних рядов. Сектор был почти пустым. Тане не спалось, хотя завтра должен был состояться матч. Она поняла, что будет бродить всю ночь по магфордскому парку, и обрадовалась, когда поняла, что верный Ванька согласен быть ее спутником.

Моросил противный дождь, такой мелкий, что казался просто брызгами из пульверизатора. Ванька давно снял с себя свитер и натянул его Тане на плечи. И хотя Таня была в непромокаемом драконбольном комбинезоне, она не протестовала. Она давно поняла, что в своем жертвенном стремлении подхватить насморк Валялкин ни перед чем не остановится и будет идти до конца. Не потому ли в него влюбилась нуждающаяся в гиперзаботе Зализина?

И опять Таня поймала себя на злой, какой-то слишком циничной и непривычной для нее мысли. Нет, с ней определенно что-то происходило. Давно она не ощущала себя такой несовершенной.

Внезапно один из припозднившихся фанов Пуппера громко закричал, показывая на что-то в небе. Таня вскинула голову. На горизонте появился огненный змей. Его длинное, казавшееся бесконечным туловище с земли было похоже на цепочку огней. В центре, где летел дракон, огненная цепочка прерывалась, а затем переходила в переливающийся огнями хвост, состоявший из многих сотен точек.

– Многовато для игроков. Орава какая! – озабоченно сказал Ванька.

– А тренер? А запасные? А ангарные джинны? А болельщики?.. Все-таки сборная мира – это не ноябрьский междусобойчик лысегорских ведьм, – сказала Таня. Ей-то как раз обилие факелов не показалось удивительным.

Змей скользнул к драконбольному полю и петлями стал снижаться. Вскоре первые двое магов, составлявшие голову змея, спрыгнули на песок и замерли, высоко подняв длинные факелы. За ними попарно, в том же образцовом порядке приземлялись остальные. Прошло несколько минут – и все поле дрожало факельными огнями.

В этой молчаливой, освещенной огнями толпе было что-то страшное, мрачное, инквизиторское. Тане пришло в голову, уж не для того ли сборная мира устроила это представление, чтобы оказать на игроков Магфорда и их болельщиков психологическое давление? Чтобы слабый дрогнул духом и усомнился в возможности победы. Команда Магфорда, как известно, тоже использовала этот прием, прибывая на Буян с помпой.

– Ну что ж, – сказала Таня. – Будем надеяться, они потратят всю ночь на этот цирк и завтра будут играть вяло. Хотя шансы, конечно, небольшие.

* * *

– С вами Баб-Ягун, неофициальный комментатор официального матча! Раньше я носил гордое имя «играющий комментатор», ныне же, увы, только «летающий». В матче я участия не принимаю, но на поле меня все равно выпустили, и даже, вообразите, на пылесосе. Хотя поначалу многие убедительно просили меня остаться на скамейке запасных и молчать в тряпочку. Тряпочку при этом обещали предоставить совершенно бесплатно. Большое спасибо Сарданапалу и Соловью О. Разбойнику, которые подобрали-таки если не ключик, то отмычку к сердцу тренера невидимок! Отмычка эта сидит в одном из двух ангаров, плюется огнем на восемьдесят метров и зовется Гоярын.

Учитывая зыбкость моего положения, прошу минуту внимания, стакан терпения и вагон понимания! Мое знание языка позволяет мне полноценно работать только на славянскую аудиторию. Но оно и к лучшему. Тонкие шутки юмора с приземлением торта в центр физиономии осмысливаются мной только после седьмого повторения, а зачем нужен закадровый смех, я не понимаю до сих пор. Так что пускай лучше языком поработает мой коллега! Вон он сидит в застекленной кабинке, ухоженный такой, с перламутровыми ноготками, и листики перекладывает. Оно и правильно! Чего на поле-то смотреть? Какой дурак драконбола не видел? Без бумажки ты букашка! Кстати, зовут английского комментатора Гымберт Тролль. Его улыбка способна в считаные минуты оживить мертвого и умертвить живого…

Рисуясь, Ягун проверил, хорошо ли закреплен в петлице серебряный рупор, повернулся на своем поблескивающем пылесосе и посмотрел на Катю Лоткову.

54