Таня Гроттер и Локон Афродиты - Страница 31

Тем временем Ягун успел сменить тему и рассказывал, что Соловей О. Разбойник упорно собирается взять в Магфорд Гоярына. И это несмотря на то, что декан Магфорда и самая добрая тетя категорически против того, чтобы в Англию летел русский дракон.

– Но почему они против? – спросила Таня.

– Русских драконов боятся просто так, на всякий случай. Ради профилактики. То есть, конечно, считается, что с русскими у них мир, дружба, жвачка, но лучше, чтобы русские были без магических перстней и без драконов. И вообще желательно в клетке, – с обидой ответил Ягун.

В Зале Двух Стихий прозвучал незримый колокол. Его раскатистый звук пришел откуда-то сверху, оттуда, где пятое измерение открывало небо, в котором лукаво перемигивались звезды Млечного шоссе. Именно так Ванька любил называть Млечный Путь.

– Дорогие ученики! Дорогие мои друзья! – услышали все усиленный магией голос Сарданапала. – Я не умею говорить красивых слов, хотя и учил в свое время моего друга Демосфена ораторскому искусству! К сожалению, он оказался не самым способным учеником, и мне пришлось лично редактировать все его основные речи…

– А я думал, только мне одному грозит смерть от скромности! – умилился Ягун.

– Но, как бы там ни было, сейчас мне просто хочется высказать то, что у меня на душе, – продолжал академик. – Пять долгих лет мы были с вами вместе. С кем-то даже гораздо дольше. А, Гуня, что скажешь?.. Пять лет мы передавали вам те знания, право на которые вы получили по своему рождению, по тому таланту, который невозможно утаить в себе. Кто-то из вас сумел взять у нас многое, кто-то ухитрился не взять почти ничего – и когда-нибудь, поверьте, еще пожалеет об этом. Дальше ваши дороги разойдутся. Кто-то, возможно, решит остаться в магспирантуре. Другие выберут иной путь. Кого-то он заведет в тупик, кого-то к великим свершениям. Но как бы там ни было – всегда помните: вы тибидохские маги, и на ваших плечах лежит не

только ответственность за Буян, Лысую Гору и школу волшебства, но и за весь славянский магический мир. А это более чем почетная ноша, не забывайте об этом! Вот и все, что я хотел сказать, а теперь…

Джинн Абдулла демонстративно застонал, точно от зубной боли. Коснувшись локтя Сарданапала, Медузия что-то шепнула ему. Академик, спохватившись, откашлялся:

– Еще минуту внимания, друзья! Совсем забыл! По просьбе Абдуллы я с радостью передаю ему слово. Насколько я знаю, он хочет прочитать

«Оду на окончание Тибидохса»!

Джинн Абдулла, давно в нетерпении подскакивавший на ковре, спикировал к преподавательскому помосту так стремительно, что Поклепу, чтобы его не сбило с ног, пришлось ухватиться за Тарараха.

Кверрус эрритам консерум
Адальвайс верси миури!
Шээрнус аперсит мацвари!
Куберкоркис сверлид рвау!

– по памяти начал Абдулла, торопливо извлекая из своего халата свиток.

Пол задрожал. У младшекурсников, не успевших поставить блоки, пошла носом кровь. Атланты на лестнице стали зажимать уши, забыв о необходимости держать своды. Школа пошатнулась.

– Стоп-стоп-стоп! Хватит! Скажем джинну Абдулле большое человеческое спасибо! Аплодисменты, друзья! Скорее! – закричала Великая Зуби.

Зал начал поспешно рукоплескать, заглушая джинна. Страшный гул мало-помалу стих.

Абдулла оскорбленно повернулся к академику:

– Но вы же обещали!

– Э-э-э… Дорогой Абдулла, как бы правильнее выразиться… Я ожидал, что ода будет более понятной и менее смертоносной. Ну, что-нибудь в духе:

Царей и царств земных отрада,
Возлюбленная тишина,
Блаженство сел, градов ограда,
Коль ты полезна и красна!..

– Но моя «Ода» в тысячу раз лучше!.. – заспорил Абдулла.

– Она смертельно опасна, дорогой Абдулла! Это чистейшая черная магия, которую даже стражи мрака не рискуют использовать!.. По техническим причинам «Ода на окончание Тибидохса» откладывается до момента конца света! – решительно отрезал академик.

– Кстати, у меня хорошая идея! Абдулла,

почему бы тебе не написать приветственную оду Магфорду, ее декану и самой доброй тете? Должно же у нас быть секретное оружие? В конце концов не одни булыжники оружие пролетариата! – подмигнув Абдулле, предложил Тарарах.

– Не сомневайся! Я так и поступлю. И горе тому, кто помешает мне ее прочитать! – мрачно сказал Абдулла и, демонстративно повернувшись к академику спиной, покинул собрание.

Соловей О. Разбойник попытался что-то сказать, но гомон в зале стоял такой, что его не услышали. На просьбу немного помолчать никто не реагировал. Тогда, покачав головой, тренер свистнул в два пальца. Первые четыре ряда повалились как кегли. Тишина сразу стала гробовой.

– Короткое объявление! Завтра в 9 утра все пятикурсники, летящие в Магфорд, должны быть на драконбольном поле! Никому не опаздывать. Всем тепло одеться. Лететь будем на большой высоте. Если вопросов нет, всем счастливого выпускного!

– Вопросов-то нет! Принесите кто-нибудь мой слуховой аппарат и новый барабан для перепонок! – трогая свои уши, проворчал Ягун.

– А теперь совместный подарок ученикам Тибидохса от преподавателей и не только от них! Ну, где вы там? Начали! – весело крикнул Тарарах и, замахав руками, подал кому-то знак.

На Лестнице Атлантов показалось около полусотни домовых с музыкальными инструментами. Учитывая несоответствие размеров, гитару несли четверо домовых, саксофон – шестеро, а здоровенный барабан – около десятка. Все домовые пыхтели и все были преисполнены ответственности. Помогая друг другу и охая, они спускались по огромным ступеням, каждая из которых была выше их роста. Учитывая, что им приходилось еще нести инструменты, зрелище было печальное. Тане с ее развитым зрительным воображением немедленно захотелось снять рекламный ролик, в котором десять младенцев второго года жизни стаскивают по лестнице концертный рояль.